Наталия Нарочницкая

«Латинский» Запад всегда стремился поглотить поствизантийское пространство, залогом чего было отделение Малороссии от Великороссии. Поэтому католицизм возник как политический и идеологический субъект на территории России сразу после распада СССР, стремясь осуществить эту вековую мечту Ватикана и Речи Посполитой.

Еще патриарх англосаксонской исторической мысли Тойнби, несколько десятилетий назад размышляя о всемирных претензиях Запада, заметил: «Очевидно, что это часть более крупного и честолюбивого замысла, где западная цивилизация имеет своей целью не больше и не меньше, как включение всего человечества в единое общество и контроль над всем, что есть на земле, в воздухе и на воде и к чему можно приложить для пользы дела современную западную технологию. То, что Запад совершает сейчас с исламом, он одновременно делает и со всеми существующими ныне цивилизациями — православно-христианским миром, индуистским и дальневосточным».

Уроки сепаратизма

Сейчас очевидно, что управление общественным сознанием стало важнейшим инструментом западной политики, использующей в том числе исторические реалии. Напомним, что юго-западные русские земли, захваченные Литвой, которая, став частью Речи Посполитой, делила с ней ее судьбу, стали частью католической Европы. И не случайно на политической и идеологической сцене Украины на текущем этапе провозглашения независимости возобладали униаты — галицийцы, бывшие пять веков с Западом. Их роль в формулировании государственной и национальной идеологии исторически предопределена, ибо они и есть носители особой «украинской» ориентации в мировой истории. Поэтому и теории провинциального поляка Францышека Духинского о расовом отличии «арийских украинцев» и «туранской Московщины», якобы незаконно присвоившей и софийские ризы, и киевскую историю, были сразу подняты на галицийские знамена.

Так что истоки украинского сепаратизма — в Брестской унии, в противостоянии католического Запада ненавистной «византийской схизме» и неприятии русского православия. Отрыв Киева от Москвы и окатоличивание восточного славянства были вековыми устремлениями Ватикана и Запада. Вся история унии — это жестокое наступление католицизма на православие, это экспроприация, насилие и убийства, продолжавшиеся три века сначала поляками, затем Австрией. Любыми средствами надо было превратить русинов в украинцев, а им дать лозунг всеукраинского единства, который сулил отрыв всей Малороссии от России.

Сегодня ослабление позиций России на том же Черном море имеет уже драматические последствия не только для России, но и для всего восточнохристианского мира, Средиземноморья и Балкан. Дальнейшие изменения, если Киев окажется под контролем галицийской идеологии, угрожают не только роли России как мировой державы. Примером трагического следствия фрагментации православного славянства стал и мятеж косовских албанцев, поддержанный Западом.

История с Мазепой

Чтобы правильно реагировать на происходящее сегодня на Украине, надо прежде всего понять, что там происходит. Почему, обретя самостоятельность, Украина вдруг становится вовсе не братским и дружественным государством? Как это ни парадоксально — причина в генетической общности и крайней близости наших народов. «Братские» отношения — не вымысел, но это сложнейший и противоречивый социодуховный феномен, это комплекс как притяжения, так и отталкивания и ревности. Первый смертный грех, совершенный человеком на Земле, — это братоубийство, когда взревновавший Каин не смог вынести существования рядом с собой богоугодного Авеля. Известно, что гражданские и религиозные войны между единородцами по личной ожесточенности превосходят межгосударственные столкновения.

Сегодня в России и на Украине обсуждается, в частности, «проект» разделения украинских регионов, чреватый опаснейшими последствиями. Захват Киева «галицийским проектом» без уравновешивающего воздействия Восточной Украины — это отрыв и гибель Киево-Печерской лавры, святыни православных славян, символа византийской преемственности и колыбели русского православия.

Но сегодня и у Востока есть шанс сформулировать свой исторический проект для Украины. Надо понять, что именно отречение от общерусской и общеправославной судьбы позволяет обосновывать историческую логику не просто отдельного от России, но ориентированного стратегически и духовно на Запад развития Украины. До сих пор отсутствие такого исторического проекта, во-первых, объясняло, почему официальный Киев в 1990-е был зажат между экономическим менталитетом густонаселенного промышленного востока и пассионарным антирусским западом, и, во-вторых, обеспечивало господство галицийских идей на мировоззренческом и информационном поле. Главный итог — переписывание истории под углом зрения многовековой борьбы Украины с «имперской угнетательницей» Россией. Мазепинщина как историческая идеология преподается в школах, но те, кто делает это, забывают, что в свое время из 16 епископов, анафематствовавших Мазепу, 14 были как раз малороссами. Произошло уже втягивание Центральной Украины — Чернигова, Полтавы, Киева в антирусский проект.

Тени чьих-то предков

Сейчас ясно, Ватикан принимает новую стратегию, в том числе и по отношению к «церкви-сестре», именно не как церковь, а как субъект мировой политики

В архиве 11 мая 2008